Я много раз был в Китае, и даже однажды с Валей вместе, когда в 1999 году был месяц в научной командировке от МГИМО. Мы оба интересовались этой страной: я всегда с радостью наблюдал рост социалистической державы, ее успехи, а Валя – как человек влюбленный в китайскую культуру, и именно в живопись. Какое-то время было странно наблюдать, как она рисует по-китайски. Потом все к этому привыкли, как к само собой разумеющемуся. По-китайски, так по-китайски. Но я-то знаю, как тщательно она изучала это явление – китайская живопись – года 2 по книгам, изучала китайскую философию, поэзию, а потом еще пару лет рисовала “палочки и точки”, начиная этот сложнейший вид художественно-философского выражения. Она, профессиональная пианистка, закрыла крышку рояля (к моей радости, а то уж очень громко играла) и начала совершенно иной вид творческой деятельности.
К Шанхайским зарисовкам это имеет прямое отношение, поскольку ее третья персональная выставка проходила в Шанхайском Музее Искусств, не больше не меньше.
Эта выставка – дело чести, проверка на профессиональную пригодность, знак качества, если угодно. У нее уже были 2 выставки в Москве: в 2000 в Центральном Доме Художника и в 2001 – в Музее Н.К.Рериха. Любителям и “знатокам” от китайского искусства, пишущим “ведам” хотелось ввернуть что-то эдакое, найти антикитайское и любительско-вертикальноглазое в ее работах. Она всегда только удивлялась, сколько в людях накопилось зла, ущербности, даже ненависти, как трудно пережить успех, победы других (я-то не удивляюсь, я знаю логику этого). Но зрители, приходившие на выставки оставляли такие записи в книге отзывов, что ее душа трепетала от счастья.
Шанхайские зарисовки
